Живопись в Критическом реализме в России

В 1840-1850-х годах на ежегодных академических выставках царило салонное искусство. Великосветские вкусы в духе классицизма, романтизма и фальшивого рококо определяли творчество многих художников. Искуственная сентиментальность и слащавость были признаками официальной церковной и салонной живописи (“Сусанна в купальне”, 1822, “Сократ в битве при Потидее”, 1828, “Фавн Марсий учит юношу Олимпия игре на свирели” П.В. Басина; “Купающиеся нимфы” Т. Неффе; “Фортуна и Нищий” А.Т. Маркова и др.). Это искусство было лишено народных корней.

Против официального салонного искусства выступил В.Г.Белинский в журнале “Современнк”. В статье “Взгляд на русскую литературу 1847 года” Белинский назвал ничтожной живопись, украшающую дворцы, церкви и салоны. Подчеркивал, что искусство должно служить общественным интересам, должно быть созвучно со временем. “Современник” под руководством Панаева и Некрасова считал, академическую историческую, мифологическую, религиозную живопись устаревшей, а бытовой жанр считал соответствующим “натуральному направлению” Пушкина и Гоголя.

Идеи народности и реализма стали оплодотворять искусство лучших русских художников.

С передовыми идеями времени связано творчество Александра Андреевича Иванова (1806-1858).

Александр Иванов родился в семье академического профессора Андрея Иванова. Отец был радикален во взглядах. Он и его сын охотно общались с будущими декабристами братьями Бестужевыми, которые брали уроки в Академии художеств, с В.И. Григоровичем и другими.

В 18 лет в 1824 г. Александр Иванов пишет творчески самостоятельную работу по сюжету древнегреческого эпоса “Приам, испрашивающий у Ахиллеса тело Гектора”. Образы “Иллиады”, над переводом которой работал Н.И. Гнедич, вызывали особый интерес среди передовых слоев дворянской интеллигенции.

Казнь и ссылка декабристов потрясли Иванова до глубины души.

За картину “Иосиф, толкующий сны в темнице хлебодару и виночерпию” (1827) он получил большую золотую медаль, дающую право на заграничную командировку. Но в картине увидели политический смысл. Его упрекали в сочувствии к мятежникам и грозили ссылкой. Но дело удалось уладить и в 1830 г. Иванов уехал из Петербурга и поселился в Риме. Официальные круги опасались, что художник примкнет там к какой-либо революционной организации, через отца передали сыну указания, держаться в стороне от политики, а вскоре Николай I уволил из числа профессоров Академии художеств Андрея Иванова.

В 30-е гг. у Иванова появляются картины, навеянные античностью и античными памятниками Рима “Аполон, Кипарис, Гиацинт” ( 1831-1834), “Явление Христа Марии Магдалине после воскрешения” (1835). Вторя картина, отосланная в Петербург, пользовалась там успехом, ее поместили в Эрмитаж, а художника приняли в академики. Отец радовался, а сын писал ему, что художник должен быть независим.

Второй период творчества Иванова (1830-1848) был наполнен раздумиями о социальноцй драме России. Сознание собственного бессилия, глубокая грусть и религиозные настроения овладели художником. У него укрепилась мысль запечатлеть на полотне вековые мечты и надежды человечества на избавление. Так возник замысел большой картины “Явление Христа народу” ( 1837-1857) (ил.65), ставшей для художника делом жизни.

Громадное полотно (540х750 см) изображает берег Иордана. Иоанн Креститель проповедует народу учение Хрита. В это время в отдолении показывается Христос, Иоанн показывает на него, люди обращаются к Иесусу. Всем хочется взглянуть на Христа. Среди толпы есть и ненавистники нового учения, это человек в чалме, изображенный художником в толпе справа.

В своей картине Иванов отразил надежды угнетенного народа, его стремление к свободе, правде и справедливости на земле, его наивную веру. Иванов приоткрыл в своей картине многовековую трагедию мира угнетенных, пламенно верящих в грядущее освобождение. Полотно, созданное в далекой Италии, было связано с судьбами России и всего человечества.

Наряду с глубокими социальными идеями в картине сказываются религиозные настроения Иванова. Миру насилия и зла художник противопоставляет образ Мессии, идущего к людям со словами любви, кротости и примирения. Христианский идеализм создавал непреодолимые трудности в работе над реалистической картиной.

”Явление Мессии” писалось в Риме на глазах у Гоголя, который считал ее чудесным явлением, полотном родственным Рафаэлю и Леонардо.

20 лет писал художник это полотно. Для него было использовано более 300 этюдов с натуры, 300 рисунков и зарисовок. Художник настоятельно искал образы для картины. Образы Мессии, Иоанна, фарисея, смеющегося еврея и других он искал на улице, в купальне, на рынке, в синагоге, среди друзей и знакомых. Так обнаженную фигуру “дрожащего” Иванов предполагал написать с Гоголя, но затем фигура писателя переместилась вглубь. Гоголь изображен на заднем плане, в толпе в виде грешника, объятого смятением и страхом (Гоголь в то время переживал тяжелые душевные муки и все более склонялся к религии, когда сам Иванов освобождался от религиозных представлений после революций 1848-1849 гг.). В поисках материала для картины Иванов обращался и к античному искусству, в частности, к творчеству Рафаэля, Мазаччо.

Работа над картиной привела Иванова к новым открытиям в живописи. Начав с классицизма, Иванов в своей 30 летней творческой эволюции все более сближался с реализмом. Если первые его картины принадлежали к классицизму, то большое полотно “Явление Христа народу” соединяет в себе отдельные черты классицизма и реализма. А этюды для “Мессии” ( “Дерево парка Гиджи”, “Ветка”, “Камни в воде”, “Обнаженный мальчик, сидящий на белой ткани” и др.) являются крупным шагом в развитии мирового реалистического искусства.

В конце 1850-х гг. художник решает вернуться в Россию и создать там новую школу живописи. По пути в Петербург он заехал в Лондон к Герцену, чтобы получить разъяснение на мучившие его вопросы. В Петербурге Иванов знакомится с Н. Чернышевским, Ф. Толстым, Н.Некрасовым, И. Тургеневым, Т. Шевченко и другими.

Картина же, выставленная в зале Зимнего дворца, официальными кругами была принята сдержанно. Нашелся критик, который пытался опорочить многолетний труд художника. Среди беспокойств и неприятных переживаний 52 летний художник скончался, прожив в Петербурге 6 недель.

Передовое петербургское общество пришло проводить Иванова в последний путь. За его гробом шли ученые, художники, литераторы, многочисленная молодежь, среди них И. Крамской - будущий организатор и идейный руководитель передвижников. После смерти “Современник” сравнил трагедию Иванова с трагедией Пушкина, Лермонтова, Глинки. Н. Г. Чернышевский взял на себя защиту Иванова от нападок официальных и академических кругов.

Мытарства Иванова с продажей большого полотна в Петербурге вызвали в Москве намерение купить картину по общественной подписке. Горькая участь выдающегося русского художника глубоко тронула тогда еще совсем юного П.М. Третьякова. У него даже родилось желание самому купить картину, создать музей, куда поступали бы лучшие произведения отечественных художников. Эта мысль стала путеводной звездой всей жизни Третьякова.

Александр Иванов явился центральной фигурой нового русского искусства. Он приоткрыл в своем полотне главенствующую роль народа. В своих композиционных и живописных опытах он разглядел пути искусства будущего. Все, что происходило в русской живописи последующего времени, во многом шло от А.А. Иванова.

Конечным пунктом развития русской живописи 1-й половины 19 в. является творчество Павла Андреевича Федотого. Федотов открыл этап критического реализма и был одинокой фигурой в 1-й половине 19 в., поэтому с его творчеством мы встретимся в следующей главе.