Советская литература в 20—30-е гг.

Литературный процесс в Советской России в 20—30-ее гг. можно охарактеризовать тремя основными процессами:

• продолжение авангардных поисков, начатых в начале ХХ в., попытки создания революционной литературы,
• создание национальных литератур народов, входивших в состав СССР,
• унификация литературы под официально признанный метод социалистического реализма и создание Союза писателей.

После Октябрьской революции 1917 г., на волне подлинного и ожидаемого обновления поэты и писатели пытались создать новое искусство. Так В. Маяковский создал группу ЛЕФ — левый фронт искусств. Он стремился охватить не только поэзию, но и другие искусства, к ЛЕФу тяготел Шостакович, Эйзенштейн, Мейерхольд. Отношение Маяковского к культурной жизни Советского Союза предельно совпало с отношением руководителей партии большевиков и государства. Впервые после классицизма середины ХVIII в. было открыто провозглашено подчинение поэзии государству. Подобно тому, как Ломоносов, Сумароков, Державин служение государству смешивали со служением императрице, Маяковский смешивал служение государству, партии, народу с хвалами партийному руководству. В его стихах многократно упоминаются Ленин, Дзержинский, Рыков, Сталин.

Вопреки природе поэзии, Маяковский стремился ввести ее в организованные рамки, настаивал на праве сначала одних кубофутуристов, переименованных в комфуты (коммунисты-футуристы), потом участников ЛЕФа и близких к ним художников представлять новое революционное искусство. Однако этого ему партийное руководство не позволило: оно чувствовало и понимало, что ЛЕФ значительно левее руководства партии большевиков.

В ЛЕФе сложилась самоубийственная теория “социального заказа” и “литературы факта”. Главную роль здесь сыграл Осип Брик. Поэзии отводилась чисто служебная роль, так что она постепенно переставала быть поэзией. Требовались фельетоны, рекламные надписи, сатирические стихи против врагов внешних и внутренних, оды в честь руководителей и революционных праздников, стихотворные репортажи и т. п. До крайних пределов отрицания поэзии дошло в Новом ЛЕФе, созданном Маяковским в 1927 г.

К ЛЕФу был близок Литературный центр конструктивистов, ядро которого составляли Илья Сельвинский, Эдуард Багрицкий, Владимир Луговской, Вера Инбер. (В начале века конструктивизм исходил из идей Пикассо, В. Татлина, Э. Лисицкого, Мейерхольда, конструктивисты стремились увидеть красоту новых технических сооружений, обнаженных конструкций, культивировали эстетику целесообразного.) Выпустили сборники “Госплан литературы” (1925), “Бизнес” (1929). В 1930 г. ЛЦК самораспустился. Эстетическими принципами были в прозе: ориентация на “конструкцию материалов”, в поэзии — освоение приемов прозы, профессиональной лексики и жаргонов, отказ от “слякоти лирических эмоций. Они безуспешно пытались извлечь эстетический эффект между стихотворной речью и газетной информацией.

1925 г. была создана Федерация советских писателей, которая объединила несколько групп (РАПП, Всероссийский союз крестьянских писателей, “Перевал”, “Кузницу” ЛЕФ).

На роль центра объединенного движения и руководителя литературно-художественным процессом претендовали пролетарские организации (РАПП и др.). Они вели большую культурно-идеологическую работу в среде рабочих, способствовали выдвижению талантов, но идейно-эстетические взгляды руководителей РАПП и других пролетарских художественных организаций были ошибочными. Рапповцы переносили формы и методы внутрипартийной борьбы тех лет в художественную жизнь, крайне нетерпимо относились к писателям, которых считали непролетарскими.

В Ленинграде существовала группа ОБЭРИУ (Объединение реального искусства, 1927—1930), связанная с кубофутуризмом. Она включала Даниила Хармса (1905—1942; незаконно репрессирован), Александра Введенского (1904—1941; незаконно репрессирован), Николая Олейникова, Николая Заболоцкого (1903—1958) и др. Обериуты развивали идеи заумной поэзии, культивировали гротеск, незамутненный детский взгляд на мир, продолжали хлебниковскую работу со звуком, словом и синтаксисом.

Это есть Это.
То есть То.
Это не То.
Это не есть не Это.
Остальное либо это, либо не это.
Все либо то, либо не то.
Что не то и не это, то не это и не то.
Что то и это, то и себе Само.
Что себе Само, то может быть то, да не это,
либо это, да не то…

           Даниил Хармс. Не теперь

Это была последняя группа, которая опиралась на открытия серебряного века.

В 1919 г. Шершеневич, Есенин и Анатолий Мариенгоф основали группу имажинистов (от фр. image — образ), организовали издательство “Имажинисты”, выпускали одноименные сборники и журнал “Гостиница для путешествующих в прекрасном” (1922—1924; вышло 4 номера). Они выступали против политической ориентации футуризма в послеоктябрьский период, допускали резкие выпады против В. Маяковского, декларировали фатальную неизбежность противоречия искусства и государства. Серьезной теории у имажинизма не было, он существовал благодаря участию такого большого поэта, как Сергей Есенин. Имажинисты — “образоносцы” — объявили, что каждое слово рассматривают как потенциальный образ в духе учения А. А. Потебни, что стихотворение следует строить как ритмическую цепь образов. Особую позицию в группе занимал С. Есенин, он утверждал необходимость связи поэзии с естественной образностью русского языка, со стихией народного творчества. Есенину не удалось создать собственную литературную школу, причину этого он назвал сам: “У собратьев моих нет чувства родины во всем широком смысл этого слова, поэтом у них так и не согласовано все. Поэтому они так и любят тот диссонанс, который впитали в себя с удушливыми парами шутовского кривляния ради самого кривляния”.

Находились и такие, кто рекламируя себя, в 1923 г. заявляли: “Ни зги на российских эстрадах, придавленных копытами всяких имажинистов”. Это были лидеры “фуистоф” Николай Лепок и Борис Перелешин.

По административному руководить всем литературным процессом стремилась РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей, 1925—1932). РАППом устраивались систематические “проработки”, тех кто не укладывался в “одемьяненную литературу” (РАПП провозгласила требование, чтобы все писали как Демьян Бедный).

В обстановке требований “литературы факта” со стороны ЛЕФа и “одемьянивания литературы” со стороны РАППа все-таки появлялись подлинно художественные произведения (“Юбилейное”, “Разговор с фининспектором о поэзии”, поэма “Во весь голос” В. Маяковского, “Дума про Опанаса” Багрицкого, “Гренада” Светлова и др.).

Рядом с различными объединениями существовало удивительное творчество Анны Ахматовой (188—1966), Бориса Пастернака (1890—1960), Марины Цветаевой (1892—1941) и др., которые продолжили дело, начатое поэтами серебряного века. Серебряный век литературы завершился в 1921—1922 гг., когда погибли Блок, Гумилев, Хлебников, в 1925 г. ушел Есенин.

Чтобы понять, как жилось и творилось аполитичным поэтам, приведем короткую хронику жизни нескольких лет после революции Марины Ивановны Цветаевой (1892—1941).

В Москве 1918 г. царила разруха и голод, муж воевал на гражданской войне в белой армии Корнилова. Цветаева ездила за продуктами под Тамбов, осенью 1918 г. поступила на работу в Нарком, где проработала полгода. Осенью 1919 г. в самое тяжелое время отправила дочек Ариадну (7 лет) и Ирину (2 года) в Подмосковный приют, чтобы спасти от голода. Вскоре забрала оттуда тяжело заболевшую Алю, а в феврале потеряла маленькую Ирину, погибшую в приюте от истощения и тоски (директор приюта воровал продукты).

В творчестве многое удалось сделать. С 1917 по 1919 гг. она успела создать более трехсот стихов, поэму-сказку “Царь-Девица”, 6 романтических пьес для Второй студии МХТа, множество эссе и записи в дневниках. Оказывается, чем тяжелее жизнь, тем сильнее этическая энергия.

Белая армия терпела поражения — дело мужа терпело поражение. “Добровольчество — это добрая воля к смерти” — одна из тем ее лирики.

Белая гвардия, путь твой высок:
Черному дулу — грудь и висок.

14 июля 1921 г. она получила письмо от мужа из-за границы (мужа разыскал И. Эренбург по ее просьбе). Решила ехать к мужу. Переживала за осиротевшую Ахматову, после расстрела Н. Гумилева. На смерть А. Блока откликнулась в августе и ноябре 1921 г. реквиемом, в котором хотела передать скорбь всей России.

15 мая 1922 г. Цветаева приехала в Берлин — недолговечный центр русского зарубежья. Там кипела литературная жизнь, существовало множество русских издательств. В Берлине тогда жили А. Ремизов, М. Горький, А. Толстой, Н. Кандиевская, В. Ходасевич, Н. Берберова, А. Белый. Там произошла мимолетная встреча с Есениным. В Берлине Цветаева пробыла два с половиной месяца, встретилась с мужем Сергеем Эфроном, написала 20 стихов. Решили переехать в Чехию, где учился муж, и где правительство эмигрантам из России выплачивало пособие из золотого запаса России. За границей Цветаева много и плодотворно работала, там у нее родился сын. 12 июня 1939 г. Марина Цветаева уехала в СССР. 31 августа, 1941 г., в воскресенье, в Елабуге повесилась, сыну оставила предсмертную записку: “Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь — что любила их до последней минуты, и объясни, что я попала в тупик”.

Большую роль в художественной жизни республики играли литературно-художественные журналы. В 20-е гг. складывается определенный тип советского периодического издания, продолжающего традиции отечественной журналистики. Популярными стали такие новые журналы, как “Новый мир”, “Красная новь”, “Молодая гвардия”, “Октябрь”, “Звезда”, “Печать и революция”. Здесь публиковались художественные произведения, критические статьи, велись острые дискуссии.

В 20-е гг. в литературу приходит талантливая молодежь, прошедшая фронты гражданской войны. Только с 1920 по 1922 гг. впервые выступили в печати более 150 писателей, среди них В. А. Каверин, Н. С. Тихонов, Н. А. Асеев, А. Н. Сейфуллина, А. А. Жаров, Л. М. Леонов, М. А. Шолохов, А. А. Фадеев.

Лучшие произведения того времени были созданы вне рамок какого-либо одного направления или художественной группировки. Классику советской литературы составили поэмы и лирика В. Маяковского, входившего в ЛЕФ, С. Есенина, примыкавшего к имажинистам, роман “Чапаев” Д. Фурманова, одного из организаторов пролетарского литературного движения, а также многие произведения, авторы которых не участвовали в группировках (“Железный поток” Серафимовича, “Конармия” Бабеля, “Сестры”, “Восемнадцатый год” А. Толстого).

Но с укреплением тоталитарной системы постепенно формируются официальный и неофициальный парнасы. Движение литературы все больше определялось теорией и практикой “партийности” и “социалистического реализма”. С этими установками приходилось считаться всем поэтам, от отношения к ним зависели возможность печататься, сама жизнь и смерть. Последовательно проводилась установка на нивелировку поэтов, крайний характер принявшая еще на рубеже 20—30-х гг., когда был выдвинут лозунг “одемьянивания литературы”: от всех требовалось писать как Демьян Бедный, который был одаренным поэтом, сознательно ориентировавшимся на лубок, примитив. Его пропагандистская поэзия была проста и понятна человеку, только что овладевшему грамотой, воспитанному на фольклорной частушке, сказке, поговорке.

Труд

Связь потеряв с обычной обстановкой,

Отдавшись весь работе фронтовой,

Ищу я слов, рифмующих с “винтовкой”,

Но слово есть одно, святое слово,

То слово — Труд. Оно горит огнем,

Оно звучит чеканно и сурово.

Вся наша мощь, все упованье в нем.

Товарищ, знай, справляя наш субботник:

К победе путь — тернист и каменист.

Кто коммунист — тот истинный работник,

Кто не работник — тот не коммунист!

В условиях коллективного строительства городов, фабрик, заводов, электростанций, в условиях коллективизации сознания такое творчество было актуально, массы им овладевали без труда.

Но стремление причесать всех поэтов под Д. Бедного было лишено смысла. Илья Сельвинский тогда написал эпиграмму:

Литература не парад

С его равнением дотошным.

Я одемьяниться бы рад,

Да одемьяниваться тошно.

Да и сам Бедный понимал, что делает:

Среди поэтов — я политик,

Среди политиков — поэт.

Пусть ужасается эстет

И пусть меня подобный критик

В прах разнесет, мне горя нет…

В обстановке диктата эмигрировали или были высланы сотни поэтов и других работников культуры. Было понятно, что поэтический период подходил к концу и на авансцену выходила прозаическая литература. Но несмотря на это поэтическая линия не прервалась и в дальнейшем развивалась по трем основным линиям:

• 1. от акмеизма, от петербургского наследия Анненского, Блока, Ахматовой, Мандельштама;
• 2. от футуризма от московского наследия Хлебникова, Пастернака, Маяковского, Цветаевой;
• 3. от крестьянской поэзии Клюева и Есенина.

В середине 20-х гг. все явственнее стал проявляться приоритет прозы. В этот период появляются такие произведения, как “Чапаев” (1923), “Мятеж” (1925) Д. Фурманова (1891—1926), “Тихий Дон” (1—2 кн., 1928; 3 кн., 1929—1932; 4 кн., 1937—1940) М. Шолохова (1905—1984), “Железный поток” А. Серафимовича (1863—1949) “Разгром” (1927) А. Фадеева (1901—1956), посвященные событиям гражданской войны (1918—1920/22) и становлению нового человека, участвующего в строительстве новой жизни.

В 30-е гг. появляются произведения о строительстве социалистической индустрии, о преобразованиях в сельском хозяйстве, точнее о людях, свершающих эти преобразования: “Поднятая целина” (1 кн., 1932) М. Шолохова, “Соть” (1930) Л. Леонова, “Энергия ” (1932, 1—2 ч.; 3—4 ч., 1937—38) Ф. Гладкова (1883—1958), “Бруски” (кн. 1—4, 1928—37) Ф. Панферова (1896—1960); “Танкер “Дербент” (1938)Ю. Крымова (1908—1941, погиб в бою), “Люди из захолустья” (1937—1938) А. Малышкина (1892—1938), “Как закалялась сталь” (1932—1934) Н. Островского (1904—1936). В поэзии эта тема появилась у А. Твардовского (1910—1971) в поэме “Страна Муравия” (1936). А. К. Толстой (1882—1945) завершил трилогию “Хождение по мукам” (1922—1941).

В жанре сатиры успешно работали М. Зощенко, И. Ильф и Е. Петров.

Классикой советской детской литературы стали произведения С. Маршака, А. Гайдара, К. Чуковского, Б. Жидкова.

”Разброд и шатания”, существовавшие в литературе на рубеже 20—30-х гг. были ликвидированы постановлением ЦК ВКП(б) “О перестройке литературно-художественных организаций” от 23 апреля1932 г. Ликвидировали РАПП и ее отделения на местах, запретили “групповищину”, был взят курс на объединение всех писательских сил под единым знаменем социалистического реализма.

В 1934 г. произошло знаменательное событие — состоялся I съезд советских писателей, на котором М. Горький, приглашенный в СССР Сталиным, провозгласил основные принципы социалистического реализма, и о создании Союза писателей СССР. На съезде присутствовало около 600 делегатов, которые представляли 52 национальности, а так же иностранные гости. После создания Союза писателей, создать какую-либо литературную группу или объединение стало невозможно.

Важным явлением этого периода было развитие национальных литератур, а у некоторых малых народов лишь только создание. Этому способствовала всеобщая ликвидация безграмотности, у многих народов благодаря Советской власти появилась письменность (ненцы, башкиры, аварцы, лезгины и др.), а значит и возможность записывать литературные произведения. Для молодых писателей всех национальностей были открыты лучшие вузы страны.

Русские писатели ездили в составе ударных бригад, помогая формированию национальных литературных кадров, переводили лучшие произведения украинских, белорусских, грузинских, армянских, туркменских, узбекских писателей.

Самой авторитетной фигурой в межнациональной литературе был Горький. В 1928—1929 гг. он посетил Украину, Грузию, Армению, Азербайджан, Татарию, Северную Осетию, опубликовал статью “Литературное творчество народов СССР”, в которой призывал издавать сборники произведений национальных литератур. По его предложению в сентябре 1933 г. при Союзе писателей было решено создать группы для изучения республиканских литератур. В том же году были посланы писательские бригады в Грузию, Армению, Азербайджан, Дагестан, через год — в Узбекистан. В их составе были такие видные писатели, как О. Форш, П. Павленко, Н. Тихонов. В задачи бригад входило выявление литературных сил, отбор лучших произведений национальных писателей для перевода на русский язык, помощь организации литературной мысли на местах.

В 20-е гг. успешному развитию межнациональных связей еще препятствовало недоверие народов друг к другу, мешала разница в зрелости национальных культур. Был и языковой барьер. Крупные национальные писатели переводили произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Некрасова, Чехова, Горького, Маяковского, Серафимовича, Фурманова, Фадеева. В переводах произведений национальных литератур участвовали А. Твардовский, Н. Тихонов, Н. Асеев, Б. Пастернак, М. Исаковский, Н. Ушаков и др. После Первого Всесоюзного съезда советских писателей переводческому делу было придано государственное значение. Я. Колас перевел пушкинскую “Полтаву”, Самед Вургун — “Евгения Онегина”, Микола Бажан “Витязя в тигровой шкуре” Шота Руставели, Я. Купала — “Слово о полку Игореве”, “Медного всадника” Пушкина, стихи Некрасова, Кольцова и т. д.

”Стена молчания” между народами была нарушена благодаря русскому языку — языку межнационального общения. Русский читатель получил возможность познакомиться с творчеством замечательных писателей: белорусов Я. Коласа и Я. Купалы, украинцев П. Тычины, М. Рыльского, А. Корнейчука, арменина Аветика Исаакяна, кахетинца Георгия Леонидзе, грузинов Галактиона Табидзе, Константинэ Гамсахурдиа, азербайджанца Самеда Вургуна, казаха Джамбула Джабаева.

Взаимное движение навстречу друг другу не обходилось без перегибов, к сожалению, многие талантливые поэты, писатели из союзных республик были репрессированы во время правления Сталина, очевидно, их приверженность национальному выходила за рамки дозволенного великим кормчим. Но как бы то ни было, понятие “дружба народов” подтверждалось жизнью и проверилось в годы Великой Отечественной войны, писатели и поэты внесли в это свой вклад.

К концу 30-х гг. сформировалось понятие “советская литература” с единой социально-идеологической основой, с общими социальными, нравственными, эстетическими идеалами, на основе принципа партийности и народности, на основе метода социалистического реализма.

Интерес к событиям в СССР и к советской литературе проявляли зарубежные писатели. В Советском союзе побывали Р. Тагор, А. Барбюс, Р. Роллан, Б. Шоу, Х. Лакснесс, Н. Хикмет, И. Бехер, Л. Ренн, Ю. Фучик и др. В годы фашистских гонений некоторые писатели жили в СССР.