Советская музыка в 20—30-е гг.

Цель музыкального искусства (как и других искусств) была определена словами В. И. Ленина: “Искусство должно принадлежать народу”. Достигнуть этого было не просто. Двери оперных театров и концертных залов открылись для тех, кто там никогда не был. В связи с этим возникало сразу несколько задач:

• надо готовить слушателя;
• нужна новая музыка, отвечающая духу революции;
• нужно привлечь музыкальную интеллигенцию.

Не все деятели музыки отнеслись с пониманием к произошедшим переменам в стране, многие уехали, среди них одни из самых талантливых Ф. Шаляпин, С. Рахманинов, но остались Глазунов, Мясковский, Шостакович, Прокофьев и др.

Для решения музыкально-просветительских задач открылось множество музыкальных школ (правда, некоторые школы были закрыты из-за низкой подготовленности преподавателей), рабочих факультетов при консерваториях, разного рода кружков самодеятельности. Музыка завершала митинги и торжественные заседания, входила как необходимый элемент в выступления агитбригад. Концерт-митинг — одна из самых популярных форм общественной жизни того времени. Рабочие и красноармейцы слушали Бетховена и Чайковского, фортепианную музыку Шопена и Скрябина, оперы Мусоргского, Вагнера и Бизе. В сложных условиях шла музыкальная пропаганда. Музыканты ездили в теплушках товарных вагонов с железными печками. Выступали в неотапливаемых театрах и концертных залах — согревал революционный энтузиазм, которым были охвачены творческие люди.

Сложнее обстояло дело с решением творческих задач. Вопрос, какой должна быть социалистическая музыка, вызывал ожесточенные споры.

Новое содержание должно выражаться в абсолютно новых формах. Один композитор попробовал исполнить “симфонию гудков”, которая должна была исполняться заводскими гудками (ребячество и наивность характерны были не только для музыки).

Российская ассоциация пролетарских музыкантов (РАПМ), ставя задачу борьбы с буржуазным влиянием в музыке, выступала за упрощение музыкальных форм и отдавала предпочтение массовой песне пред другими жанрами.

Песня действительно раннее других музыкальных жанров откликнулась на зов времени. Многие песни рождались стихийно в среде красноармейцев и комсомольцев. На популярную старую музыку писались новые слова. Например, “Смело мы в бой пойдем” была создана на измененную мелодию романса “Белой акации гроздья душистые”. Иногда авторская песня уходила в народ и становилась фольклором. Активно использовались интернациональные песни “Марсельеза”, “Варшавянка” и др.

В 20-е гг. песня была в центре внимания композиторов старшего поколения и молодежи. А. В. Александров писал песни, создал небольшой ансамбль, ныне всемирно известный ансамбль песни и пляски Советской армии (Российской армии). В написании песен соревновались студенты Московской консерватории. Ярким талантом среди них был А. Давиденко, автор “Конницы Буденного”.

Ассоциация современной музыки (АСМ) ориентировалась на современное западное искусство.

В жанрах серьезной музыки — опере, симфонической и камерной музыке — шла медленная и трудная работа в поисках средств выразительности, соответственно новому содержанию. Среди массы созданных тогда сочинений лишь немногие сохранили художественное значение. Одно из них Шестая симфония М. Я. Мясковского (1881—1950) — первое и долгое время единственное произведение, отразившее тему русской революции во всей ее сложности и противоречивости (революционный порыв и безвозвратные жертвы; в симфонии звучат темы песен французской революции). Симфония потрясла слушателей, хотя некоторые упрекали композитора в пессимизме.

В 20-е гг. главное место в академических театрах занимала классика, высокохудожественных новых произведений практически не встречалось. Единственной крупной удачей в отражении современной темы стала постановка Р. Глиэра “Красный мак” (“Красный цветок”) в Большом театре в 1927 г.

Для 30-х гг., когда в искусстве требовались масштабы, характерны оперные искания. 20-е гг. не принесли оперных удач, чувствовался плагиат с классических опер. В арии красноармейца или рабочего ясно различались интонации Ленского, а в речи старого крестьянина — интонации Б. Годунова Мусоргского. Разрыв между сюжетом и музыкой удалось преодолеть лишь во 2-й половине30-х гг., когда в оперу пришли современные песенные интонации. Это были оперы “Тихий Дон” И. Дзержинского (по 1-й части романа Шолохова) и “В бурю” Т. Хренникова. Они имели большой успех и вызвали ряд подражаний типа “песенных опер”.

То, что все средства классической оперы применимы к современной музыке, доказал Сергей Прокофьев (1891—1953) в опере “Семен Катко” по повести Катаева “Я сын трудового народа”. Это сочинение тоже пронизано песенностью, но есть интересные речитативы, подлинно реалистические массовые сцены. В 1936 г. Прокофьев создает симфоническую сказку для детей “Петя и волк”.

Новое слово в оперном искусстве сказал Дмитрий Шостакович (1906—1975). Его опера “Леди Макбет Мценского уезда” полна острыми и точными музыкальными характеристиками. Эта опера, как и другие произведения Шостаковича, вызвала бурю споров и противоречивых оценок. Сейчас эта опера идет во 2-й редакции под названием “Катерина Измайлова” на сценах всего мира. Незабываемый образ Катерины создала Галина Вишневская в одноименном фильме-опере в конце 60-х гг.

Много событий произошло в 30-е гг. в жанре балета. Здесь композиторы смело обратились к сюжетам из классической литературы, к страницам истории. Об этом говорят созданные тогда балеты: “Ромео и Джульетта” Прокофьева, “Лауренсия” А. Крейна, “Пламя Парижа” и “Бахчисарайский фонтан” Б. Асафьева.

30-е гг. — пора расцвета советской песни. Лучшие песни тех лет стали классикой. Прежде всего это песни Исаака Осиповича Дунаевского (1900—1955), которые намного пережили фильмы, к которым они писались: “Веселые ребята”, “Вратарь”, “Цирк”, “Дети капитана Гранта”, “Волга-Волга”, “Светлый путь”, “Весна”, “Кубанские казаки” и др.

Песни В. Захарова, выросшие на фольклоре, в ряде случаев вернулись в фольклор, стали жить как народные (“А кто его знает… ” и др.). То же произошло с некоторыми песнями братьев Покрасс (“Красная армия всех сильней”, “Дан приказ ему на Запад”, “Прощание” и др.), Матвея Блантера (“Катюша” и др.).

Для расцвета песни много значило, что к сочинению текстов обратились видные поэты — В. Лебедев-Кумач, М. Исаковский, М. Матусовский.

В атмосфере сгущения над Европой туч фашизма актуально прозвучали кантата “На поле Куликовом” Ю. Шапорина, кантата “Емельян Пугачев” М. Коваля, оратория “Александр Невский” С. Прокофьева.

Вершиной симфонизма 30-х гг. и одной из вершин мирового симфонизма вообще стала Пятая симфония Д. Шостаковича.

В 30-х гг. советская музыкальная культура выступала как культура многонациональная. Характерной приметой тех лет были декады музыки союзных республик, музыкальное искусство которых находилось в стадии бурного становления.