Советское искусство в 20—30-е гг. Выводы

Образование единых творческих союзов не означало прекращения идейно-эстетической борьбы — она велась под лозунгом борьбы против формализма. В 1935—1937 гг. по инициативе ЦК партии прошла дискуссия по вопросам преодоления формализма и натурализма в литературе и искусстве. В 1936 г. в “Правде” и “Литературной газете” были опубликованы статьи с критикой формализма в творчестве некоторых литераторов, художников и композиторов. Тон критики был груб и резок. Характерны названия этих критических статей: “Сумбур вместо музыки”, “Балетная фальшь”, “О художниках-пачкунах”. Формалистическими были объявлены некоторые произведения композитора Д. Шостаковича. Художники А. Лентулов, Д. Штеренберг и другие назывались “пачкунами со злостными намерениями”. Обвинения в “формалистических вывертах” предъявлялись С. Эйзенштейну, А. Довженко, Б. Пастернаку, Н. Заболоцкому, Н. Асееву, Ю. Олеше, И Бабелю.

Опасность формалистических тенденций в советском искусстве преувеличивалась, а борьба с формализмом по существу сводилась к травле талантливых писателей и художников. Опасность представляла идея бесконфликтности, выросшая из мысли об отсутствии противоречий при социализме. Упрощенно трактуя социалистический реализм, некоторые литературоведы, искусствоведы и критики считали, что в центре внимания всегда должен стоять положительный герой, активный преобразователь жизни. Это привело к тому, что жанр сатиры во 2-й половине 30-х гг. рассматривался как изживший себя. Многие темы оказались практически под запретом.

Метод социалистического реализма не охватывал всех явлений художественной жизни страны в 30-е и последующие годы, тем более, что он трактовался односторонне, упрощенно и на практике использовался для политического контроля за художественным процессом. Утверждение строгих канонов художественного творчества, авторитарный стиль руководства создавали благоприятную среду для коньюктуры и ремесленничества в литературе и искусстве. Талантливым людям работать в таких условиях было очень трудно. Многие выдающиеся произведения, созданные в те годы, дошли до читателя и зрителя не сразу. Только в 1966 г. был издан роман М. А. Булгакова “Мастер и Магарита”, в 1986—1988 гг. увидели свет “Ювенильное море”, “Котлован” и “Чевенгур” А. П. Платонова, в 1987 г. опубликован “Реквием” А. А. Ахматовой. В эти же годы стали выставляться работы П. Н. Филонова, К. С. Малевича, других мастеров русского авангарда. Неоконченной осталась работа П. Корина “Русь уходящая”, о величии замысла которой можно судить по эскизам. Замалчивалось творчество невинно репрессированных В. Э. Мейерхольда, Б. А. Пильняка, О. Э. Мандельштама.

Жесткий контроль распространялся и на культуру прошлого. Нельзя сказать, что отношение к дореволюционному прошлому России было абсолютно негативным. С 1934 г. в средних школах вводилось преподавание отечественной истории, восстанавливались исторические факультеты в университетах. В 1937 году широко отмечалось 100-летие со дня гибели А. С. Пушкина. Однако с историей общества и культуры обращались произвольно в угоду политическим и идеологическим целям сталинского руководства. Вычеркивались имена и целые историко-культурные пласты, которые не вписывались в создаваемые схемы.

Практически недоступным стало искусство начала века, изымались из библиотек произведения русских писателей, оказавшихся в эмиграции, философов-идеалистов. Особенно пострадали памятники архитектуры. Именно в 30-е годы были уничтожены Сухарева башня, Храм Христа Спасителя, построенный на народные пожертвования в честь победы над Наполеоном, Чудов монастырь в Кремле, Красные ворота и множество других памятников, созданных талантом и трудом народа.