Русская литература конца XIX — начала XX веков

Литературное развитие в России проходило сложно, противоречиво и бурно. Рождалось и развивалось множество литературных направлений. Не иссякала мощь литературы критического реализма в лице Л. Н. Толстого, А. П. Чехова. В произведениях этих писателей усиливается социальный протест ("После бала", "Хаджи-Мурат", "Воскресенье" Л. Н. Толстого), ожидание очищающей бури ("Вишневый сад" А. П. Чехова).

Традиции критического реализма продолжали сохраняться и развиваться в творчестве крупного писателя И. А. Бунина (1870—1953). Наиболее значительные произведения этого периода — повести "Деревня" (1910) и "Суходол" (1911).

Происходит зарождение и развитие пролетарской литературы, позже ее будут называть литературой социалистического реализма. В первую очередь это связано с творческой деятельностью М. Горького. Его "Городок Окуров", "Жизнь Матвея Кожемякина", цикл рассказов "По Руси" несли в себе глубокую жизненную правду. В 1912 г. начинается литературный путь А. Серафимовича (А. С. Попов, 1863—1949). Наиболее значительным произведением дореволюционного периода является роман "Город в степи", в нем показано становление пролетарской морали.

С 1912 по 1917 гг. (с перерывами) в рабочей газете "Правда" работал поэт Демьян Бедный (Е. А. Придворов, 1883—1945). А в 1914 г. под редакцией М. Горького Вышел в свет первый "Сборник пролетарских писателей". Сами поэты рассматривали свою поэзию как идейно-эстетическую основу, на которой только еще должна возникнуть новаторская и высокохудожественная литература.

Вот сатирические стихи Д. Бедного:

Газета-копейка (Содержание номера)

Билет
Варшавской лотереи,
Жилет,
Лакейских две ливреи,
Чулки,
Бумажные ботинки,
Брелки,
Секретные картинки,
"Эффект!" —
Мазь для особых целей,
Комплект
Резиновых изделий,
Одна
Продажная идейка.
Цена
За весь товар — копейка!

       1913

Почему?

Русский хлеб — хороший хлеб.
Народный хлеб.
"Новое время", 4 июня 1914 г.
"Хороший хлеб! Народный хлеб!"
Не потому ли хлеб "народный",
Что странно волею судеб
Народ весь век сидит... голодный?!

       июнь 1914

В предоктябрьское десятилетие (имеется в виду Великая Октябрьская революция 1917 г., закончившаяся свержением Временного правительства и установлением власти большевистской партии) в русскую литературу приходит целая плеяда крестьянских поэтов, среди которых наибольшую значимость имела фигура Сергея Есенина (1895—1925). Первый его сборник "Радуница" вышел в 1916 г. и имел большой успех. Стихи Есенина высоко ценила царская семья, поэт неоднократно приглашался в Царское село.

Гой ты,
Русь, моя родная,
Хаты — в ризах образа...
Не видать конца и края
Только синь сосет глаза.
Как захожий богомолец,
Я смотрю твои поля.
А у низеньких околиц
Звонко чахнут тополя.
Пахнет яблоком и медом
По церквам твой кроткий Спас.
И гудит за корогодом
На лугах веселый пляс.
Побегу по мятой стежке
На приволь зеленых лех,
Мне навстречу, как сережки,
Прозвенит девичий смех.
Если крикнет рать святая:
"Кинь ты Русь, живи в раю!"
Я скажу: "Не надо рая,
Дайте родину мою".

       1914

Самое интересное происходило в поэзии, здесь боролись и взаимодействовали между собой несколько течений:

  • символизм,
  • акмеизм,
  • футуризм,
  • "крестьянская поэзия" и др.

В это время выходило великое множество журналов и альманахов на самый разный вкус. Это был новый взлет русской поэзии, поэтому его принято называть "серебряным веком".

Символизм в русской поэзии

Явлением европейского масштаба был символизм. Русский символизм западные философские и эстетические установки преломил через учение Вл. С. Соловьева о "душе мира" и приобрел национальное своеобразие. Философ-идеалист и поэт Вл. С. Соловьев представлял, что старый мир зла и обмана на грани гибели, что в мир сходит божественная красота (Вечная женственность, Душа мира), которая и должна "спасти мир", соединив небесное (божественное) начало жизни с земным, материальным, создать "царство божье на земле":

Знайте же:
Вечная женственность ныне
В теле нетленном на землю идет.
В свете немеркнущем новой богини
Небо слилося с пучиною вод.

       Вл. С. Соловьев

Символизм был тесно связан с общественными потрясениями и идейными исканиями предреволюционных десятилетий. Русский символизм пережил три волны. Выступления 80—90-х гг. Н. Минского, Д. С. Мережковского, З. Н. Гиппиус отразили декадентские тенденции времен кризиса либеральных и народнических идей. Символисты воспевали "чистое", "свободное" искусство, таинственный мир нереального, им близка была тема "стихийного гения", близкого по духу к ницшеанскому "сверхчеловеку".

"И хочу, но не в силах любить я людей. Я чужой среди них", — говорит Д. Мережковский. "Мне нужно то, чего нет на свете", — вторила ему З. Гиппиус. Символист "второй волны" (1890—1900-е гг.) В. Брюсов утверждал: "Настанет день конца Вселенной. И вечен только мир мечты". Со "второй волной" (В. Я. Брюсов, К. Д. Бальмонт, Ф. Сологуб) конца XIX в. и особенно с "третьей волной" (И. Ф. Анненский, Вяч. И. Иванов, А. А. Блок, А. Белый, Ю. Балтрушайтис и др.) начала XX в. символизм в России превратился в самостоятельное литературно-философское течение, которое активно влияло на культурно-духовную жизнь.

Издательские центры "Скорпион", "Гриф", "Мусагет", журналы "Весы", "Золотое руно" публиковали произведения поэтов-символистов, которые напряженно переживали проблему личности и истории, их "таинственную" связь с "вечностью". Внутренний мир личности являлся показателем общего трагического состояния мира, в том числе "страшного мира" российской действительности, обреченного на гибель; и в то же время предощущением близкого обновления.

Кинжальные слова

Я устал от нежных слов,
От восторгов этих цельных
Гармонических пиров
И напевов колыбельных.
Я хочу порвать лазурь
Успокоенных мечтаний,
Я хочу горящих зданий,
Я хочу кричащих бурь!
Упоение покоя,
Усыпление ума.
Пусть же вспыхнет море зноя,
Пусть же в сердце дрогнет тьма.
Я хочу иных бряцаний
Для моих иных пиров.
Я хочу кинжальных слов
И предсмертных восклицаний!

       1899
       К. Бальмонт. Из кн. "Горящие здания", Лирика современной души

Большинство поэтов-символистов откликнулось на события 1-й русской революции (1905—1907 гг.). Блок пишет "Поднимались из тьмы погребов...", "Барка жизни" и др., Брюсов — "Грядущие гунны", Сологуб — книгу стихов "Политические сказочки", Бальмонт — сборник "Песни мстителя" и т. д.

В 1909—1910 гг. в период политической реакции символизм переживает кризис и распад, эстетические взгляды и идеологические симпатии поэтов разошлись, каждый пошел своим путем.

По-разному отнеслись поэты-символисты и к Октябрьской революции. Мережковский и Гиппиус эмигрировали после Октября 1917 г. Блок, Белый, Брюсов восприняли ее как реализацию мечты о смене форм культуры и быта. Последняя вспышка активности русских символистов связана с днями Октябрьской революции, когда группа "Скифы" (А. А. Блок, А. Белый, С. А. Есенин и др.) вновь стремится соединить символизм и революцию. Вершиной этих поисков была поэма Блока "Двенадцать", которая легла у истоков уже советской поэзии.

Символизм был яркой страницей в истории русской культуры. В литературе он обогатил поэтические возможности стиха (смысловая полифония, реформа напевного стиха, обновление жанров лирики и т. д.), так как поэты стремились передать необычность своего мироощущения "одними звуками, одними образами, одними рифмами", по словам В. Брюсова, полной отрешенностью от правил, от классической меры творчества по словам К. Бальмонта. Поэтому К. Бальмонт (1867—1942) имел основание писать:

Я — изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты — предтечи,
Я впервые открыл в этой речи уклоны,
Перепевные, гневные, нежные звоны.

Разочаровавшись в символическом штампе, часть поэтов во главе с Николаем Гумилевым создают осенью 1911 г. "Цех поэтов", а чуть позднее новое течение — акмеизм (от греч. akme — высшая степень, чего-либо, цветущая сила) — течение русской поэзии 1910-х гг., провозгласившее освобождение поэзии от символического "непознаваемого" и возврат к материальному миру, точному значению слова. Взгляды поэтов акмеистов были отражены в многочисленных теоретических статьях, но нам интересен акмеизм тем, что с ним связано творчество крупнейших русских поэтов таких, как

  • Н. С. Гумилев (1886—1921),
  • С. М. Городецкий,
  • М. А. Зенкевич,
  • Г. В. Иванов,
  • Е. Ю. Кузьминой-Караваевой,
  • О. Э. Мандельштам (1891—1938),
  • А. А. Ахматова (1889—1966; связь последних двух с акмеизмом была непродолжительной).

В 1912 г. среди множества стихов, опубликованных в Петербургских журналах, читатель не мог не задержать внимания на таких, например, строчках:

Я душу обрету иную,
Все! Что дразнило, уловя.
Благословлю я золотую
Дорогу к солнцу от червя.

       Н. С. Гумилев

И часы с кукушкой ночи рады,
Все слышней их четкий разговор.
В щелочку смотрю я: конокрады
Зажигают под холмом костер.

       А. А. Ахматова

Но я люблю на дюнах казино,
Широкий вид в туманное окно
И тонкий луч на скатерти измятой

       О. Э. Мандельштам

Их объединяло приятие земного мира в его зримой конкретности со всеми подробностями быта, живое и непосредственное ощущение природы, культуры, а также повышенный интерес к минувшим литературным эпохам. Последнее позволило Мандельштаму определить акмеизм как "тоску по мировой культуре". Но каждый поэт был глубоко индивидуален, глубок и интересен. Трудно лучше Гумилева сказать о трагической загадке русской истории — злой и страшной "распутинщине" (этим стихотворением восхищалась Марина Цветаева, она благодарила Гумилева "за двойной урок: поэтам — как писать стихи, историкам — как писать историю"):

Мужик

В чащах, в болотах огромных,
У оловянной реки,
В срубах мохнатых и темных
Странные есть мужики.
Выйдет такой в бездорожье,
Где разбежался ковыль,
Слушает крики Стрибожьи,
Чуя старинную быль.
С остановившимся взглядом
Здесь проходил печенег...
Сыростью пахнет и гадом
Возле мелеющих рек.
...
В гордую нашу столицу
Входит он — боже, спаси!
Обворожает царицу
Необозримой Руси.
...
Как не погнулись — о горе!
Как не покинули мест
Крест на Казанском соборе
И на Исакии крест?

Нередко творчество выходило за узкие рамки акмеизма, реалистическое начало, патриотические мотивы становились преобладающими:

В спокойных пригородах снег
Сгребают дворники лопатами;
Я с мужиками бородатыми
Иду, прохожий человек.
Мелькают женщины в платках,
И тявкают дворняжки шалые,
И самоваров розы алые
Горят в трактирах и домах.

       1913
       О. Мандельштам

Поэты-акмеисты, пройдя школу символизма, оставили след в истории поэзии, их находками в области художественной формы пользовались поэты в последующие десятилетия.

Модернизм в русской поэзии

Модернизм (авангардизм) в русской поэзии был представлен творчеством футуристов. В России футуризм как течение существовал, примерно, с 1910 по 1915 гг.

В поэзии главой футуристической школы был итальянец Филиппо Томмазо Маринетти, но для русских футуристов он был слабым авторитетом, так как его взгляды имели политическую направленность (профашистского толка). Русский же футуризм носил эстетический характер, в манифестах футуристов речь шла о реформе слова, поэзии, культуры. Во время приезда Маринетти в Россию (январь — февраль 1914 г.) Лившиц, Хлебников, Маяковский резко выступали против него и его взглядов в поддержку войны.

Футуристы стремились создать искусство будущего, декларировали отрицание традиционной культуры, культивировали урбанизм (эстетику машинной индустриализации и большого города). Для этого они разрушали естественный язык в поэзии, переплетали документальный материал с фантастикой, создавая свои бунтарские "зауми".

Судьба русского футуризма похожа на судьбу символизма. Но были и особенности. Если для символистов одним из центральных моментов эстетики была музыка (на стихи Блока, Брюсова, Сологуба и особенно Бальмонта композиторы Танеев и Рахманинов, Прокофьев и Стравинский, Глиэр и Мясковский создавали многочисленные романсы), то для футуристов — линия и цвет.

Поэзия русского футуризма была теснейшим образом связана с авангардизмом в живописи. Не случайно почти все поэты-футуристы известны как неплохие художники — В. Хлебников, В. Маяковский, Е. Гуро, В. Каменский, А. Крученых и, конечно, братья Бурлюки. В то же время многие художники-авангардисты писали стихи и прозу, участвовали в футуристических изданиях как литераторы. Живопись во многом обогатила футуризм. К. Малевич, В. Кандинский, Н. Гончарова и М. Ларионов по сути создали то, к чему стремились футуристы.

Главной же особенностью было то, что под общей крышей одного направления объединились несколько групп:

  • кубофутуристы (приставка "кубо" идет от пропагандировавшегося ими в живописи кубизма; иногда члены этой группы называли себя "будетляне"):

    • Д. Бурлюк,
    • В. Хлебников,
    • В. Каменский,
    • с 1912 г. В. Маяковский,
    • А. Крученых,
    • Б. Лившиц;
  • в Петербурге эгофутуристы (от лат. еgo — Я) во главе с самым талантливым Игорем Северянином:

    • В. Олимпов,
    • И. Игнатьев,
    • В. Гнедов,
    • Г. Иванов
  • в Москве группа "Мезонин поэзии" (1913—1914):

    • В. Шершеневич,
    • Р. Ивнев,
    • С. Третьяков,
    • Б. Лавренев и др.;
  • группа поэтов, сконцентрировавшихся вокруг издательства "Центрифуга":

    • С. П. Бобров,
    • Н. Н. Асеев,
    • Б. Л. Пастернак,
    • К. А. Большаков,
    • Божидар.

Каждая из этих групп считала, как правило, себя выразительницей "истинного" футуризма и вела ожесточенную полемику с другими группировками, но время от времени члены разных групп сближались или переходили из одной группы в другую. Наиболее ярко и последовательно эстетика и философия русского футуризма нашла отражение в творчестве кубофутуристов. После появления манифеста "Пощечина общественному вкусу" и одноименного альманаха в декабре 1912 г. о кубофутуристах заспорили, начали обсуждаться их стихи в сборниках "Дохлая луна", "Затычка", "Рыкающий Парнас", "Требник троих" и др.

Нате!

Через час отсюда в чистый переулок
вытечет по человеку ваш обрюзгший жир,
а я вам открыл столько стихов шкатулок,
я — бесценных слов мот и транжир.
Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста
где-то недокушанных, недоеденных щей;
вот вы женщина, на вас белила густо,
вы смотрите устрицей из раковин вещей.
Вы все на бабочку поэтиного сердца
взгромоздились, грязные, в калошах и без калош.
Толпа озвереет, будет тереться,
ощетинит ножки стоглавая вошь.
А если сегодня мне, грубому гунну,
кривляться перед вами не захочется
— и вот я захочу и радостно плюну,
плюну в лицо вам
я — бесценных слов транжир и мот.

       1913
       В. Маяковский

Бобэби пелись губы,
Вээоми пелись взорры,
Пиээо пелись брови,
Лиээй — пелся облик,
Гзи-гзи-гзэо пелась цепь.
Так на холсте каких-то соответствий
Вне пртяжения жило Лицо.

       1909
       В. Хлебников

Что стояло за смелыми экспериментами и вызывающими выступлениями футуристов?! Футуристы старались вынести искусство на улицу, в толпу.

Они протестовали против буржуазных стереотипов.

Отражали психологию городских низов, анархический бунт люмпен пролетариата. Отсюда огрубленная лексика "человека улицы", демонстративное соединение "высокого" и "низкого" планов бытия города начала XX в.

В годы 1-й мировой войны поэты-футуристы пошли каждый своим путем. Уже в 1915 г. М. Горький говорит о том, что "русского футуризма нет. Есть просто Игорь Северянин, Маяковский, Д. Бурлюк, В. Каменский". Октябрьскую революцию большинство футуристов приветствовали как шаг к новому будущему, к которому они и стремились, однако возобновление прежней группы оказалось невозможным. Наиболее политически активная часть предреволюционных футуристов вошла в организованный в 1922 г. "ЛЕФ" ("Левый фронт искусств" во главе с Маяковским) и, следовательно, в советскую литературу.

При всех своих внутренних противоречиях футуризм сыграл определенную роль в становлении крупнейших поэтов таких, как Маяковский, Хлебников, Пастернак, Асеев и др., а также принес много нового в поэзию: новую лексику, ритмику, новаторскую рифму стиха. А словотворчество Хлебникова открыло для поэзии неизведанные пути. Искусство многих "будетлян" выдержало испытание временем и собирается вступить в XXI век.

Заканчивая короткий разговор об удивительном периоде в русской литературе, хочется обратить внимание на стремление к синтезу искусств (у символистов — музыки и поэзии, у футуристов —поэзии и живописи) это стремление ярко прослеживается и в театральном искусстве.