Советская литература второй половины ХХ века

Самым замечательным в литературе послевоенного времени было то, что в нее пришли писатели-фронтовики, кто с оружием в руках или в качестве газетных корреспондентов прошел по фронтам войны. Они знали о войне все. Но партийная верхушка рядом постановлений потребовала писать о войне только в героико-патриотическом духе. Поэтому в самой популярной теме появлялось много схематичных произведений, где образ врага был подобен карикатуре, а советский человек выглядел без страха и упрека.

Среди лучших произведений о войне этих лет можно назвать “Молодую гвардию” А. А. Фадеева (1901—1956) и “Глубокое течение” (первый “партизанский роман”) И. Шамякина.

О положении в литературе с горечью говорил М. А. Шолохов на Втором Всесоюзном съезде советских писателей в декабре 1954 г.: “... остается нашим бедствием серый поток бесцветной посредственной литературы, который последние годы хлещет со страниц журналов и наводняет книжный рынок”. Ряд талантливых писателей был предан забвению. Произведения, которые выходили за рамки узко понимаемого реализма как бытового правдоподобия, не доходили до читателя. Из одного произведения в другое кочевали расхожие сюжеты о конфликте новатора с консерватором, о превращении отсталого колхоза в передовой. Подобная литература отражала уровень понимания общественных проблем того времени. Вина за недостатки возлагалась на зазнавшегося директора или председателя колхоза. Выход из трудностей всегда связывался с приходом нового руководителя или перевоспитанием старого.

Разумеется, художественная жизнь страны не исчерпывалась псевдореалистическими бесконфликтными лакировочными произведениями. Время произвело отбор. О многих произведениях, отмеченных тогда высшей премией — Сталинской — и включенных в список “достижений социалистического реализма”, сейчас не вспоминают. Но остались в советской литературе “Золотая карета” Л. Леонова, “Далекие годы” К. Пауыстовского, “Первые радости” К. Федина, “Звезда” Э. Казакевича.

Оживление литературы происходит в середине 50-х — середине 60-х гг.

Емким, образным определением новых веяний стало название романа И. Эренбуга “Оттепель”, изданного в 1954 г. и вызвавшего в те годы бурные дискуссии. Роман, написанный на злобу дня, теперь почти забыт, но название его отразило суть перемен, наступивших в духовной жизни общества середины 50-х гг.

После долгого перерыва были изданы сборники А. А. Ахматовой, М. М. Зощенко. Читатели смогли познакомиться с ранее не известными произведениями. Публиковались стихи С. А. Есенина. Была опубликована и “Золотая карета” Л. Леонова.

В литературе развернулась борьба против лакировки, парадного, облегченного показа действительности. Большую роль в этом сыграли очерки В. Овечкина “Районные будни”, “В одном колхозе”, “ В том же районе”, напечатанные в 1952 г. в журнале “Новый мир”, перепечатанные потом газетой “Правдой”. Очерки, раскрывающие реальные проблемы села, обсуждались в колхозах, на партийных конференциях, в районах.

Основным направлением поисков писателей и художников стали попытки показать жизнь такой, какая она есть, без парадности и шумихи, без надуманного героизма, т. е. жизнь обыкновенных людей с их повседневными заботами, огорчениями и радостями.

Но идеологические стереотипы продолжали господствовать в литературной критике, поэтому многое новое осуждалось критикой, воспитанной в старых традициях. Резким нападкам был подвегнут роман В. Д. Дудинцева “Не хлебом единым” (1956). Речь в нем идет о злоключениях изобретателя, пытающегося внедрить свою идею в жизнь. Автора обвинили в том, что его произведение “... сеет уныние, порождает анархическое отношение к государственному аппарату”. Типичны претензии, предъявленные критикой к повести В. Н. Семина “Семеро в одном доме” (1965), одному из лучших произведений прозы 60-х годов. Герои Семина представлялись критикам мелкими, неинтересными людьми, труд которых лишен романтики и героизма, а жизнь буднична и уныла. Правда их жизни противопоставлялась абстрактной “большой правде”, некой “правильной идее”, согласно которой советский человек не может быть несчастным и одиноким, ибо он вдохновенно трудится во имя счастливого будущего. Литературе и искусству задавался определенный уровень героизма и романтики, несоответствие которому подвергалось нападкам. Такая установка уводила художника от познания реальной жизни на путь ремесленной работы по заданным трафаретам.

Особое звучание в период “оттепели” приобрела проблема молодежи, ее идеалов и места в обществе. Как бы от имени всего поколения прозвучали слова одного из героев популярной в свое время повести В. Р. Аксенова “Коллеги” (1960): “Мы поколение людей, идущих с открытыми глазами. Мы смотрим вперед и назад, и себе под ноги... Мы смотрим ясно на вещи и никому не позволим спекулировать тем, что для нас свято”.

После XX съезда партии появилась возможность по-новому осмыслить события Великой Отечественной войны, которые жили в памяти людей как недавнее прошлое. На смену героическим возвышенным образам в произведениях на военную тему приходят обыкновенные, рядовые люди, вынесшие на своих плечах всю тяжесть и будни войны. Утверждалась правда, которую некоторые критики презрительно и несправедливо называли “окопной”. Одной из лучших книг о тяжелом, повседневном солдатском труде на войне стал роман-трилогия Константина Симонова “Живые и мертвые” (1955—1970).

Идеологические стереотипы, сложившиеся в предшествующие годы, были серьезным препятствием на пути к зрителю и читателю многих талантливых произведений. Любое произведение, нарушавшее принятые каноны в изображении исторических событий, или вторгавшееся в негласно запретные темы, или же имевшее непривычную форму, с трудом пробивало дорогу к аудитории. Наиболее талантливая и творчески активная часть художественной интеллигенции вынуждена была тратить много усилий на борьбу за обнародование своих произведений.

Вмешательство Н. С. Хрущева решило судьбу публикации повести А. И. Солженицына “Один день Ивана Денисовича”, которая открыла запретную тему сталинских репрессий.

Многие произведения тех лет так и не дошли до читателя. Трагической оказалась судьба романа “Доктор Живаго” и его автора Б. Л. Пастернака. Отмеченный Нобелевской премией роман был напечатан в СССР лишь в 1988 г. Одно из наиболее сильных произведений о войне — роман В. Гроссмана “Жизнь и судьба”, завершенный автором в 1960 г., был изъят у него органами госбезопасности и увидел свет только в 1988 г.

Характерной приметой времени стал массовый интерес к поэзии. Читатели заново открывали для себя творчество С. Есенина, М. Цветаевой, А. Ахматовой и других поэтов, которые не печатались в 30—40-е годы. На волне XX съезда партии в литературу пришло новое поколение поэтов, наиболее яркие фигуры среди них Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Б. Ахмадулина, Р. Рождественнский. Это было время расцвета “эстрадной поэзии”. Поэтические вечера в Политехническом музее, Лужниках, НИИ и учебных институтах, домах культуры, школах и техникумах собирали большую аудиторию любителей поэзии. О том, что значили такие вечера для поэтов, писал А. А. Вознесенский в стихотворении “Прощание с Политехническим” (1962):

Поэты падают,
дают финты
меж сплетен, патоки
и суеты,
но где б я ни был — в земле, на Ганге, —
ко мне прислушивается магически
гудящей раковиной гиганта
ухо Политехнического!

Творчество этих молодых поэтов буквально будоражило общество, и этим раздражало привыкшую все контролировать верхушку.

Молодые поэты

Не хотели,
не ждали таких двужильных.
Прорастают фамилии в имена.
Они,
оглушенные визгом “Держи их”,
не понимают,
в чем их вина.
А вина их большая,
вина изначальная
в том, что многим было спокойней без них.
Их ругают,
цитируя, а не печатая.
Четвертуют
до выхода первых книг
Но они продираются,
пробиваются —
сквозь улюлюканье,
злобу
и смех.
И — начинаются.
И — сбываются.
Не все, конечно.
И не для всех.
Заняты делом они.
А в особенности —
устройством не быта,
а бытия.
И гордятся
единственной личной собственностью:
упрямым
местоимением
Я.

         Роберт Рождественский

В жизнь вступало новое поколение интеллигенции, объединенное не столько возрастом, сколько общностью взглядов, так называемое поколение “шестидесятников”, которое восприняло идеи демократизации и десталинизации общества и пронесло их через последующие десятилетия.

Новую жизнь обрел жанр авторской песни. Ее возросшую популярность можно объяснить доступностью, широкими возможностями распространения через магнитофонные записи, отзывчивостью на все происходящее в жизни. В авторской песне смыкались профессиональное и самодеятельное творчество. В песнях Б. Окуджавы, А. Галича, В. Высоцкого, Ю. Висбора бился пульс времени, сложного и противоречивого, когда шел мучительный процесс превращения человека из “винтика государственного механизма” в мыслящего, свободного члена общества.

Большую роль в общественной и художественной жизни тех лет играли журналы. Стали издаваться новые и возобновилось издание некоторых старых литературно-художественных журналов, таких, как “Нева”, “Юность”, “Иностранная литература”, “Наш современник”, “Молодая гвардия”, “Москва”, “Дон”, “Вопросы литературы”, “Творчество”, “Советский экран”, “Музыкальная жизнь”.

Определились две тенденции в духовной жизни общества. Одна из них — борьба за преодоление стереотипов сознания предшествующей эпохи, за обогащение советской культуры, созданной предшествующими поколениями. Эта тенденция с начала 60-х годов воплощалась в деятельности журнала “Новый мир” (глав. редактор А. Т. Твардовский). Другая тенденция — сохранение идеологических схем и установок недавнего прошлого, продолжение административного вмешательства в культуру — была связана с журналом “Октябрь” (Глав. редактор В. А. Кочетов). Эти тенденции, конечно, не выражались прямолинейно, но прослеживались в подборе авторов, идейно-художественной направленности публикуемых произведений, в характере рецензий.

С середины 60-х годов журнал “Новый мир” встречал все больше препятствий. Журнал стали обвинять в очернительстве советской истории и действительности, его редакция столкнулась с бюрократическим нажимом. Каждый номер журнала задерживался и приходил к читателям с большим опозданием. Однако смелость и последовательность в отстаивании идей XX съезда, высокий художественный уровень публикаций создали большой общественный авторитет “Новому миру” и его главному редактору А. Т. Твардовскому.

Процессы духовной жизни общества 60-х — первой половины 80-х годов были наполнены противоречиями и идейной борьбой, что привело к возникновению литературного диссиденства (неформальное движение, возникшее в середине 60-х гг. и ставившее на первое место защиту прав граждан).

Большой общественный резонанс имели произведения Юрия Трифонова (1925—1981) “Обмен” (1969), “Предварительные итоги”, “Другая жизнь”, в которых автор показал духовную разобщенность и трагизм повседневного существования городской интеллигенции. Скрупулезное исследование раздвоения сознания и неспособности человека к поступку предпринял Андрей Битов (р. 1937) в повестях “Дачная местность”, “Сад”, в романе “Пушкинский дом”. В середине 80-хгодов появились художественно-публицистические произведения, которые буквально взбудоражили общественное мнение, — повести Валентина Распутина (р. 1937) “Пожар” (1985), Виктора Астафьева (р. 1924) “Печальный детектив” (1986), роман Чингиза Айтматова (р. 1928) “Плаха” (1986). В них резко и бескомпромиссно показаны нравственные недуги, поразившие современное общество.

В литературе и искусстве шел поиск нравственных ориентиров. Ярким явлением в культуре этого времени стала так называемая деревенская проза, представленная творчеством таких писателей, как Ф. Абрамов, Б. Можаев, В. Белов, Е. Носов, В. Шукшин и др. В их произведениях исследуются нравственные вопросы, источники силы народного духа, взаимосвязь человека с природой, с историей своего народа — вечные проблемы, которые волновали людей всегда и которые с особой остротой ощущались обществом в рассматриваемый период.

Правду о войне узнал читатель в психологически сложных романах Юрия Бондарева (р. 1924) “Последние залпы”, “Горячий снег”, “Берег”, Ивана Стаднюка (р. 1920) “Война”, Александра Чаковского (р. 1913) “Блокада”, Григория Бакланова (р. 1923) “Вечно девятнадцатилетние”, в повести Вячеслава Кондратьева (р. 1920) “Сашка”.

Духовные поиски 70-х годов вели к более глубокому осмыслению культурного наследия прошлого. Так в историю отечественной литературы были возвращены произведения А. М. Ремизова, Б. А. Пильняка, И. Северянина, О. Э. Мандельштама. Историческая преемственность в культуре, разрушенная в 30-е годы, начала постепенно восстанавливаться в годы “оттепели”, этот процесс продолжился в последующие десятилетия. Заметен растущий интерес к классике, как отечественной, так и зарубежной. Началось возрождение русской философской классики. Но стереотипы идеологических оценок пересматривались медленно.

На фоне видимого благополучия шли процессы, которые давали истинную картину дел в искусстве.

Иногда отдельные, на первый взгляд, незначительные факты в большей степени характеризовали атмосферу времени, нежели крупные массовые события. Таким фактом было отстранение от должности главного редактора “Нового мира” Александра Трифоновича Твардовского. Произошло это в начале 1970 г. При Твардовском “Новый мир” объединял вокруг себя лучшие литературные силы, был любим и ценим читателями.

В условия продолжающего идеологического диктата многие художники не могли работать. Актом протеста против бюрократических запретов стало самодеятельное издание (“самиздат”) альманаха “Метрополь”, в котором приняли участие В. Аксенов, А. Битов, Ф. Искандер, В. Ерофеев и другие авторы. В “самиздате” печатались произведения А. Д. Сахарова.

Ярчайшим явлением в поэзии стало творчество Владимира Высоцкого (1938—1980). Свои стихи он пел. Отталкиваясь от традиций городского романса, он создал свой вариант авторской песни. Ему удалось сказать в песнях о тех сторонах жизни, о которых не принято было говорить открыто. Демократичность творчества, широта охвата жизни, глубокое понимание народного духа, его исторических корней сделали Высоцкого поистине народным поэтом и артистом, хотя никаких званий и наград при жизни он не получал. Феномен популярности Высоцкого — характерная черта своего времени. Лишь некоторые его песни при жизни автора звучали с экрана, по радио или были записаны на пластинки. Основным же источником распространения его произведений были магнитофонные записи.

Темнота впереди — подожди!
Там — стеною закаты багровые.
Встречный ветер, косые дожди
И дороги неровные.
Там и звуки и краски — не те,
Только мне выбирать не приходится —
Видно, нужен я там, в темноте, —
Ничего — распогодится!

Аудиторией Высоцкого была вся страна. Другие официально непризнанные авторы, как правило, не были так широко известны. Лишь в годы перестройки советские люди получили возможность свободно и широко познакомиться с неореалистическими течениями в отечественном изобразительном искусстве, прочитать многие литературные произведения, написанные в предшествующие десятилетия.

Литература этого времени была представлена самыми различными жанрами и разновидностями. Политический детектив представлял Юлиан Семенов (“Петровка 38”, 1963, “ТАСС уполномочен заявить”, 1979, “Приказано выжить”, 1983 и др.).

Годы перестройки (1985—1990-е) не были простыми для литературы.

Положительным явлением стало возвращение произведений авторов, покинувших страну, высланных за рубеж или репрессированных в годы Советской власти. Среди них философы Бердяев и Соловьев, писатели Мережковский и Бунин. С середины 80-х годов советские читатели получили возможность познакомиться с творчеством талантливых русских поэтов — Н. Гумилева, В. Ходасевича, Г. Иванова, И. Бродского, писателя В. Набокова, произведения которых раньше не издавались в нашей стране. Широко стали публиковаться произведения А. Ахматовой, М. Цветаевой, М. Булгакова, А. Платонова, А. Солженицына. В 1988 г. был опубликован наконец роман В. Гроссмана “Жизнь и судьба”.

В 1987 г. вышел роман Анатолия Рыбакова “Дети Арбата”, в котором писатель художественно проанализировал “феномен Сталина”, и воссоздал время культа личности через поколения 30-х гг. В этом же году у Владимира Дудинцева вышел роман “Белые одежды” о самоотверженной борьбе ученых за спасение генетики в конце 40-х гг. Эти романы внесли свою лепту в раскрытие правды о трудных страницах нашей истории.

Годы перестройки отмечены наступлением натурализма в произведениях Эдуарда Лимонова, Врублевской, Нарбикова и появлением отдельных признаков сюрреализма в книгах Маканина.

Появились остросатирические произведения о Советской власти Войновича (цикл о похождениях солдата Чонкина).

В литературных кругах последнего времени чувствуется определенная растерянность и смятение. Читатель, отведав запретных плодов, ждет настоящих глубоких произведений.